Аркадий Петрович Голиков (Гайдар) имел огромный авторитет у детей. Он с пониманием и уважением относился к ребятам, и они ему платили тем же.
Подростковый возраст Аркадия пришёлся на годы гражданской войны (1918 – 21 г.), когда тяжелым положением нашей страны воспользовались и местные вооруженные банды уголовников и иностранные интервенты. На территорию России вторглись войска Германии, Англии и Франции, Австралии, США и Канады, Италии, Греции и Румынии, Польши, Сербии и Финляндии, Австро-Венгрии, Японии и Китая, а также Турции, убивавшие и грабившие народ и страну. Тяжело было молодой республике в окружении врагов. Аркадий в 14 лет написал заявление о вступлении в партию и пошёл на фронт, а в 17 он уже командовал полком.
Но ранения и две контузии прервали его боевой путь и в 1923 году его отправили в отставку. Аркадий Петрович решил стать писателем, чтобы рассказать ребятам о трудностях, выпавших на мальчишек 20-х годов 20-го столетия, о том, что такое преданность Родине, воинская честь, боевое братство. Такая биография вызывала у мальчишек настоящий восторг.
Случай, который вспомнил и описал его товарищ Р. И. Фраерман, произошел в 1933 году:
Мы жили с Аркадием Петровичем Гайдаром на одной улице, и надо признаться, что не было случая, когда он, выйдя из дому, не был бы остановлен каким-нибудь мальчиком, а то и целой толпой мальчишек… Это была какая-то душевная связь, добровольное подчинение младшего старшему и в то же время нечто похожее на игру, в которой царствовал дух дисциплины и уважения.
В доме, где мы жили, заболел близкий нам человек. Писатель. Он недавно переболел тифом, и теперь какой-то возвратный приступ болезни жестоко мучил его уже целые сутки. Жар был сильный, а сердце слабое. И к тому же нигде в ближайших аптеках нельзя было достать сухой малины, которую прописал ему врач, чтобы сбить этот жар.
Гайдар подошел к окну, раскрыл его — оно выходило на улицу, где стоял уже летний московский вечер — и свистнул несколько раз, вскоре раздался у входа звонок и в коридоре появился мальчик, которого я видел уже однажды на улице. Ему было лет двенадцать, он был широколиц, смышлен и быстр: «Аркадий Петрович, — сказал он,- вы подали сигнал. Я явился за приказанием». Куда только не летали они, не ездили в этот вечер — добрые помощники Гайдара! И все-таки принесли лекарство.
И пусть не покажется это странным, но мысль написать «Тимура и его команду» подсказали ему сами дети. Он только подметил ее, подхватил и облек в художественную форму.